В 70-е годы XX века в США начинает активно развиваться поле гендерных исследований. С тех пор мы все чаще говорим о гендерном различии, а не разнице полов, то есть переходим от вопросов биологии и размножения к дискуссии о «мужской», «женской» и иных социальных ролях. Однако для психоанализа это не новость: еще Фрейд отмечал, что в отношениях полов нет ничего «естественного»: каждый раз это встреча с Другим, окутанная туманом из ничего не значащих слов и трудно разгадываемых желаний. Об этом говорили участники круглого стола, организованного Лабораторией психоанализа лакановской ориентации Института свободных искусств и наук ММУ. T&P сделали конспект.

Инга Метревели: Отношения между полами — один из главных вопросов психоанализа. Разрыв между природой и символическим, телом и эффектом бессознательного был мотором исследования Фрейда. Психоанализ обнаружил важность проблемы пола для любого человека. Подхватывая эту идею, Лакан описывает структуру истерического субъекта через формулирование вопроса «Мужчина я или женщина?». Ответ на банальный вопрос «Какого вы пола?» становится куда менее очевидным, когда речь заходит о сексуальной идентичности или гендере.

Используя слово «гендер», мы оказываемся в поле социологических и антропологических исследований, gender studies. Это направление получает известность и начинает широко распространяться в США с 1970-х годов. Концепт гендера все более замещает термин «пол», от понятия «разница полов» мы переходим к концептам гендерного различия. Гендер — это социальное образование, определяющее бытие субъекта, его роль в обществе в качестве мужчины или женщины.

Наиболее радикальные идеи гендера как сугубо социального образования подхвачены трансгендерными личностями, выбирающими собственный гендер, выходящий за рамки бинарного распределения «мужчины — женщины». Поскольку полностью соответствовать социальным стереотипам приписанного человеку пола невозможно, гендер является нормативным концептом, последствия которого тяжелы и болезненны. Трансгендерное движение объединяется во имя ниспровержения этого концепта и возможности выбирать свой пол, однако именно благодаря попыткам радикально его отбросить помещает понятие гендера во главу угла в качестве нормативного для всех.

Глеб Напреенко: Говорить о наделенности человека полом можно на разных уровнях и разным языком. Гендерная идентичность говорит о гендере как о наборе социально функционирующих атрибутов — это, по Джудит Батлер, что-то, что потенциально может быть представлено во взгляде Другого, в поле общества; некий набор штрихов, маркирующих тебя как отвечающего или не отвечающего гендерному стереотипу. Можно перформативно играть с этим, ставить в кавычки эти атрибуты, иронизировать над ними, но, так или иначе, субъект мыслится здесь как точка сборки. А Донна Харауэй использовала образ киборга — существа, собранного из элементов, суммы атрибутов, частей, протезов, которые потенциально предъявлены Другому. Таким образом, гендерная модель (по крайней мере, у этих двух авторов) — овнешненная, с возможностью явить человека как киборга некоему взгляду. Позиция психоанализа иная, для него такой способ понимания пола — лишь один из возможных.

Инга Метревели: Транссексуал и автор книги «Спящая во мне красавица» Мари Киприс формулирует свою мотивацию смены пола в следующих терминах: «отвращение быть мужчиной и желание быть женщиной». Хотя в целом для трансгендеров чувство несоответствия между гендером и биологическим полом не всегда означает необходимость стать человеком противоположного гендера. Идея скорее в выходе за рамки бинарной логики «мужчина —женщина» и отказе от понятия гендера.

Тезис Киприс в том, что синдром транссексуализма — нарушение сексуальной идентичности — надо отличать от трансгендерного движения. Опаснее всего не заметить или отрицать серьезные психиатрические проблемы, завуалированные транссексуальной проблематикой, ведь если выбор пола относится к области права, то нет необходимости в психиатрической экспертизе кандидатов на хирургическое вмешательство. Киприс предлагает оставить транссексуализм в категории патологии и экстремального страдания, так как трансгендерные личности, по ее мнению, формулируют свои требования в области идентичности в терминах права. Она поднимает важный этический вопрос, близкий психоанализу: оказывается ли процесс сексуации (присваивания себе пола) в тотальном ведомстве социального поля, области права, или же у субъекта есть возможность сориентироваться в отношении выбора сексуальной идентичности своим уникальным способом, сохраняя при этом интимность своей жизни?

В то же время в психоанализе бытует мнение, что единственный субъект, который уверен в своем поле, –– это транссексуал. Потому что у него на месте классического невротического вопроса и сомнения («Достаточно ли я женственна?») есть уверенность: «Я не существую в качестве мужчины».

Это даже не вопрос пола, это вопрос существования.

Инга Метревели: Существование двух полов в биологии объясняется, как правило, размножением. Однако есть люди, осознанно или бессознательно оказывающиеся вне логики этого естественного закона. В таком случае вопрос о сексуальных различиях ставится иначе. Можно найти множество конфигураций там, где биология теряет свое определяющее значение.

Фрейд и за ним Лакан утверждают, что эти необратимые изменения в области сексуальных отношений у человека вызваны вмешательством языка. Необходимость размножения объясняет существование пары «самка — самец», однако никак не объясняет, что значит быть мужчиной или женщиной. Даже сами эти слова появились благодаря языку и его символической функции.

Психоаналитический дискурс с его открытием бессознательного показывает, что нет ничего естественного и натурального в том, что касается мужчины, женщины и их отношений.

На воображаемом уровне можно найти множество репрезентаций и намеков на сексуальные отношения, но на месте бессознательного будет только пробел — пробел в самой структуре говорящего субъекта, который Лакан обозначит фразой «Сексуальных отношений не существует» («Il n’y a pas de rapport sexuel»).

Анатомические различия между мужчиной и женщиной Фрейд и дальше Лакан концептуализируют на символическом уровне благодаря понятию фаллоса — символа обладания или необладания. Таким образом, в психоаналитическом вопросе пола есть три аспекта: биологический, символический и некий третий аспект — встреча языка и тела, которая происходит у каждого субъекта и в ходе которой вопрос о поле либо вообще не ставится, либо здесь возникают проблемы.

Глеб Напреенко: В своем раннем тексте «Набросок одной психологии» Фрейд говорит, что сознание обращено к внешнему, к реальности, а бессознательное — к внутреннему, к импульсам изнутри тела. В этой модели есть новый для психологии поворот. Во-первых, сознание тут, по сути, является защитой от реальности. Во-вторых, психический аппарат, который описывает Фрейд, имеет две стороны, и ни одна из них не более внешняя, чем другая: в каком-то смысле внутри нас есть Чужой. Лакан говорит, что животные в стае посылают друг другу сигнал тревоги, когда видят чужака извне стаи. Для человека же сигнал тревоги может значить, что он столкнулся с чужаком внутри себя. Опыт столкновения с Другим у нас изначально происходит в собственном теле — как с неким напряжением, чем-то, что нас раздражает внутри себя, вызывает ненависть. И с этим напряжением необходимо как-то справляться — чем и занимается бессознательное, пытаясь это напряжение как-то закодировать, символически интерпретировать. И эта кодировка позволяет помыслить вопрос о поле.

Пол также не дан нам изначально: обычно человек с ним в какой-то момент сталкивается, и тогда он вынужден иметь дело с фактом полового различия и пытаться по отношению к нему разместиться –– всегда не вполне удачно.

Чтобы перейти от гендерной теории на территорию психоанализа, необходимо не только поставить вопрос о внешнем, чуждом внутри нас, но и отделить символическое от культурного и социального, а атрибут –– от возможного к нему отношения, касающегося вопроса об универсальном. Еще раз: можно мыслить пол как наделенность неким атрибутом: например, обладать мужским органом или нет значит быть мальчиком или быть девочкой. А можно подойти к проблеме со стороны отношения к этому атрибуту, со стороны вопроса о том, какие вообще возможны по отношению к нему позиции.

Об этом Фрейд говорит в книге «Тотем и табу», где рассказывается странная история о том, как у первобытной орды был отец всех братьев, который наслаждался всеми женщинами этой орды. Мужчины из зависти к нему убили его, но не смогли наслаждаться всеми женщинами орды, как мечтали, а из чувства вины обожествили убитого и ввели табу на отношения с этими женщинами. И здесь речь не просто об атрибуте «наслаждаться всеми», а о двухчастном отношении к нему: это недоступно никому, кроме одного — который был убит. Исключение, создающее правило. Таков мужской миф о провале универсального, из-за которого возникает особое ограничение в наслаждении.

Наконец, важно подчеркнуть различие между социальным как тем, что работает в системе обмена сигналами, и символическим как языковым, даже буквенным, где возникают особые лингвистические эффекты, например создающие двусмысленность. При чем тут пол? Для того чтобы понять это, предлагаю обратиться к работам Марселя Дюшана, например к серии фотографий, где он предстает в образе женщины, — «Rrose Sélavy». Тут есть с чем поработать истории гендера: травести в то время переодевались в женщин низшего класса, а он переоделся в женщину высшего класса, и это уже некий сбой в системе. Здесь гендерный слой — это предъявленность некоего образа. Но для психоаналитика в этой работе вопрос пола явлен скорее на уровне игры слов, игры означающих. Если прочесть «Rrose Sélavy» как написано, то получится «Эрос селяви», то есть «Эрос — это жизнь».

Другая работа Дюшана — «Невеста, раздетая своими холостяками, одна в двух лицах» (1915–1923) — тоже о разнице полов и проблематичности сексуальной связи. Она разбита на две части, из которых складывается имя Марсель («невеста» — la mariée, «холостяки» — célibataires). То есть вопрос о половом различии раскалывает само имя Дюшана, проходит сквозь него. Это то, что называется в психоанализе идентификацией — когда сквозь тебя прошел определенный разлом в символическом, который невозможно свести к какому-либо тождеству, который, наоборот, весь о чистом различии. И это не вопрос идентичности, например идентичности гендерной, предполагающей тождественность чему-то одному.

Наконец, в работе «L.H.O.O.Q.», где Дюшан пририсовывает Джоконде усики, тоже, с одной стороны, ставится вопрос о том, что такое пол со стороны атрибута и идентичности, со стороны усиков, но есть и другое — аббревиатура из пяти букв, написанная в нижней части полотна. Как аббревиатура она совершенно загадочна, но если ее прочесть вслух, получится по-французски «Ей неймется» (буквально «У нее задница горит», «Elle a chaud au cul»). Этот разрыв между письмом и голосом куда ближе к психоаналитической постановке вопроса о поле, чем усики.

Михаил Страхов: Если упрощать, то, по Фрейду, человеческое существование разделено на два этапа. Первый — аутоэротизм, когда для тебя не существует Другого и твой способ обходиться с собственным телом мыслится как нечто происходящее внутри тебя самого. Проблемы начинаются на втором этапе, когда ты вступаешь в связь с Другим. Вопрос, который, следуя этой логике, ставит Фрейд, звучит парадоксально для его эпохи. Тогда недоумевали по поводу гомосексуалов: с какой стати мужчина вдруг выбирает мужчину? Фрейд на это возражает, что никто до сих пор не интересовался: а почему мужчина вообще выбирает женщину?

Он ставит вопрос о том, что возникает в этой точке соединения с Другим.

Можно по-фрейдовски задать вопрос и так: а с какой стати я вообще использую вопрос пола, чтобы решить эту проблему? Одновременно и открытие, и тупик гендерного подхода в том, что он пытается редуцировать происходящее в этом множестве, во-первых, нормализуя его, то есть все равно навязывая вопрос пола (современный мир показывает, что есть случаи, когда обходятся вовсе без пола), а во-вторых –– пытаясь вести каталог полов.

Современный мир все больше тяготеет к тому, чтобы окончательно установить разрыв между вопросами биологического воспроизводства, отношениями полов и сексуальности как совершенно не связанных друг с другом вещей. По сути, когда мы говорим о воспроизводстве, мы говорим не о встрече двух людей, а о встрече двух клеток, которую можно обеспечить миллионом разных способов. Телам не обязательно встречаться, они могут находиться на разных континентах или даже в разных эпохах.

Инга Метревели – психоаналитик, член Всемирной психоаналитической ассоциации, PhD по психоанализу

Глеб Напреенко – психоаналитик лакановской ориентации, художественный критик, историк искусства

Михаил Страхов – психолог, психоаналитик, член Всемирной психоаналитической ассоциации

Оригинал: https://theoryandpractice.ru/posts/17229-muzhchina-ya-ili-zhenshchina-kak-v-psikhoanalize-reshaetsya-vopros-gendernoy-identichnosti